пунктуация искажает духовность | Это вообще днище, хоть и потолок
да, "внезапно!" и я туда же)
Название: ...Et dona ferentes
Автор: Achenne
Жанр: ангст, наверное
Пейринг: Марни/Мэг
Рейтинг: PG
Дисклеймер: не мое, не беру,не привлекался, не состоял.
читать дальшеМэг не родилась слепой. Глазами она расплатилась с «всадником на коне бледном» - чумой нового века. Сравнивая себя с теми, кто умирал, захлебываясь клочьями собственных легких, Мэг думала – ей повезло. Эпидемия стребовала вовсе не значительную дань, а то и вовсе купила глаза за… иное зрение.Оказавшись в темноте, она проплакала неживыми, остылыми, будто у мертвеца глазами около недели, а затем поняла: нет темноты. Мириады звуков окружали плотной искристой пеленой, каждый пел ей особой гаммой, переливом нот, а вместе складывались они в симфонию; еще мир можно было потрогать, различив неуловимые зрячим оттенки – гладкого, шершавого, шелковистого или колючего. Через три месяца Мэг освоилась в новом мире, порой размышляя: не забрала ли чума… лишнее? То, что изначально не принадлежало Мэг, и было ей чуждо, словно птице – ящеричьий хвост.
Темные очки добавляли молодой певице загадки и шарму, а сама Мэг чересчур быстро позабыла, что не родилась слепой.
Возможно и не смирилась бы Мэг так легко, если бы не "я-ваша-самая-преданная-поклонница". До сих пор фанатов не было у начинающей певицы, а потому потянулась она за приторно-жасминовым ароматом восхищения, словно бабочка летела к сладкой пыльце. Поклонницу звали Марни.
Она действительно любила Мэг.
Она любила ее прикосновениями - нежными поначалу, осторожными, похожими на готовых вспорхнуть и улететь птиц - перья-волосы щекотали Мэг, когда Марни целовала ее, и Мэг представлялись стаи искристо-ярких колибри. Она любила ее влажными поцелуями с ароматом корицы, губная помада Марни пахла корицей и немного лимонной цедрой, но слаще казался запах ее тела - ключиц и грудей, мускус бедер. Марни была мозаикой ощущений, Марни любила Мэг - и Мэг тоже любила свою "самую-преданную-поклонницу".
Прежде Мэг не знала женщин, но извиваясь в объятиях Марни, чувствуя, как наслаждение бьется с каждым ударом пульса, она благодарила богов, а может быть, и чуму - если глаза Мэг послужили выкупом за Марни, она рада, что заплатила так дешево.
За известность... но и за Марни, главным образом.
- Мы можем вернуть тебе глаза, - сказала Марни, и Мэг вздрогнула. Это был символ. Мэг вспомнила античный миф о царе, бросившем перстень в воды морские - в тщетной попытке обмануть Судьбу. Теперь перед Мэг лежала рыба со вскрытым животом и тусклым золотым блеском непринятой жертвы.
Она хотела отказаться... но Марни не поняла бы ее.
Во время операции Мэг держала Марни за руку, сквозь зыбкую полуреальность зидратового наркоза умоляя - не бросай меня, я знаю, у тебя роман с магнатом Ларго, ты говоришь, что просто используешь его кредитку. Еще у тебя роман с хирургом Натаном - потому что всякая женщина хочет здорового и нормального ребенка, а от семени Ротти рождаются чудовища, вроде его сумасшедшего сына Луиджи - он разбрызгивает ярость, словно дракон - огненное дыхание, он убивает и терзает собственное тело.
"Мужчин можно использовать. Но не любить, Мэг".
И Мэг верила - словам, губам, пальцам.
Но боялась. Боялась, что мужчины объявят войну, и потопят их в пролитой крови. Но Мэг была слепа - что слепая может знать о битвах? И о мужчинах, если на то пошло.
Она держала Марни за руку, и молилась, сама не зная о чем. А первое, что узрела после долгих лет темноты, было золото.
Марни принесла ей конфеты, завернутые в фольгу цвета рассветных лучей, фольга ослепила Мэг, и она плакала - чужими, холодными глазами, похожими на часовые механизмы; слезы капали на одеяло, на фольгу, на запястья Марни.
- Ты так красива, - объяснила Мэг причину рыданий, и солгала. Дело в золоте... И в том, что судьба отомстит.
Теперь Мэг видела. О да, слишком много.
Подобно персонажу старинной истории, она обрела способность - проклятие! - *видеть*. Сквозь улыбки, костюмы, модифицированные тела, сочетая исконное умение и неправильное, насильно отобранное назад у (чумы?) бога; Мэг осознавала правду. Слишком много правды. Под тонкой кожицей красоты копошились омерзительные черви, пустынные гады, а порой и демоны.
Ротти Ларго, немолодой человек с манерами итальянского аристократа - прежде он касался сухими губами руки Мэг, приветствуя ее, - невзначай упоминал о правах корпорации на голос Мэг; это справедливо, говорил он, благодаря ГенКо вы обрели зрение, так спойте об этом - о торжестве технологий над жестокосердной природой.
И Мэг подчинялась, зная: то договор с дьяволом. А дьявол никогда не насыщается душами.
Если бы только ее... Если бы не страшнее.
Мэг думала о золоте, и ее наполнял скользкий тошнотворный ужас; ужас Кассандры-пророчицы. Она пыталась высказывать опасение Марни, но та по-прежнему протягивала в магазинах платиновую кредитку Ларго, иногда виделась с хирургом-Натаном, порой Мэг пугалась его - если Ротти напоминал дьявола-искусителя, то Натан был демоном ужаса и боли; она гнала от себя видения, мучаясь еще и стыдом - почему обвиняет честных людей. В остальное время Марни была с ней, успокаивала, а порой и смеялась над беспочвенными тревогами подруги-любовницы.
"Не бойся мужчин, Мэг. Главное не любить их, а использовать, и тогда они не причинят боли".
Она повторяла это и когда бросила Ларго, беременная от Натана.
"Мы не будем видеться меньше", обещала она. "Все заканчивается...кроме нас".
Она ошиблась.
"Мертва", - сведенным судорогой горлом выговаривал Натан, и Мэг видела тени - вытянутые, с разинутыми криками-ртами; Мэг тоже хотелось кричать, но она молчала.
"Мертва", - Ротти держал под руку, на пальцах его мерцали перстни, золото багровело в кровь, а кровь струилась из-под его ногтей, Мэг чудилось, что после на ее одежде останутся слюдяные ядовитые пятна, и потом она тоже умрет - может быть, от черной смерти. Вернет долг чуме.
Не так и плохо.
Тогда появилась навязчивая мысль - избавиться от дарованных ей глаз, хотя после смерти Марни ничего не имело значения - в том числе, золото и уродства мира, которые она видела так отчетливо; но Мэг терпела.
Глаза ГенКо - ее епитимия, сонмы демонов и кровавое золото, все о чем Мэг мечтала, - сокрыться в темноте, но она смиренно несла свой крест. Крест двадцать первого века - теперь со кибернетическими функциями.
И только мечтала о знаке. Прощена. Когда-нибудь. Небеса и преисподняя не столь жестоки, как люди - однажды рыба уплывет с золотым перстнем во чреве; символом, что из ложной жертвы превратился в страдание - и она...
Что?
Где-то периферией сознания, той, что не верит в конечность всего сущего, Мэг знала: Марни вернется. Она могла наблюдать ее своими глазами-проклятием - трехмерную, почти реальную, зрение убеждало, а тактильные ощущения твердили: ложь. Но Мэг хотела верить, и верила, и повторяла: "однажды".
Однажды она вновь будет счастлива.
С Марни.
И когда Мэг убедилась, что (Марни) ее дочь, Шайло, жива - и так похожа на мать, она возрадовалась.
Срок наказания подошел к концу.
Оставалось вернуть (мужчинам) демонам их злые дары...
И быть счастливой.
Так и будет, знала пророчица Мэг, впервые за много лет благословляя глаза - они всегда были чужими, но теперь она освобождалась от них - болью и кровью, словно во время жутких родов.
Так и будет.
Название: ...Et dona ferentes
Автор: Achenne
Жанр: ангст, наверное
Пейринг: Марни/Мэг
Рейтинг: PG
Дисклеймер: не мое, не беру,
читать дальшеМэг не родилась слепой. Глазами она расплатилась с «всадником на коне бледном» - чумой нового века. Сравнивая себя с теми, кто умирал, захлебываясь клочьями собственных легких, Мэг думала – ей повезло. Эпидемия стребовала вовсе не значительную дань, а то и вовсе купила глаза за… иное зрение.Оказавшись в темноте, она проплакала неживыми, остылыми, будто у мертвеца глазами около недели, а затем поняла: нет темноты. Мириады звуков окружали плотной искристой пеленой, каждый пел ей особой гаммой, переливом нот, а вместе складывались они в симфонию; еще мир можно было потрогать, различив неуловимые зрячим оттенки – гладкого, шершавого, шелковистого или колючего. Через три месяца Мэг освоилась в новом мире, порой размышляя: не забрала ли чума… лишнее? То, что изначально не принадлежало Мэг, и было ей чуждо, словно птице – ящеричьий хвост.
Темные очки добавляли молодой певице загадки и шарму, а сама Мэг чересчур быстро позабыла, что не родилась слепой.
Возможно и не смирилась бы Мэг так легко, если бы не "я-ваша-самая-преданная-поклонница". До сих пор фанатов не было у начинающей певицы, а потому потянулась она за приторно-жасминовым ароматом восхищения, словно бабочка летела к сладкой пыльце. Поклонницу звали Марни.
Она действительно любила Мэг.
Она любила ее прикосновениями - нежными поначалу, осторожными, похожими на готовых вспорхнуть и улететь птиц - перья-волосы щекотали Мэг, когда Марни целовала ее, и Мэг представлялись стаи искристо-ярких колибри. Она любила ее влажными поцелуями с ароматом корицы, губная помада Марни пахла корицей и немного лимонной цедрой, но слаще казался запах ее тела - ключиц и грудей, мускус бедер. Марни была мозаикой ощущений, Марни любила Мэг - и Мэг тоже любила свою "самую-преданную-поклонницу".
Прежде Мэг не знала женщин, но извиваясь в объятиях Марни, чувствуя, как наслаждение бьется с каждым ударом пульса, она благодарила богов, а может быть, и чуму - если глаза Мэг послужили выкупом за Марни, она рада, что заплатила так дешево.
За известность... но и за Марни, главным образом.
- Мы можем вернуть тебе глаза, - сказала Марни, и Мэг вздрогнула. Это был символ. Мэг вспомнила античный миф о царе, бросившем перстень в воды морские - в тщетной попытке обмануть Судьбу. Теперь перед Мэг лежала рыба со вскрытым животом и тусклым золотым блеском непринятой жертвы.
Она хотела отказаться... но Марни не поняла бы ее.
Во время операции Мэг держала Марни за руку, сквозь зыбкую полуреальность зидратового наркоза умоляя - не бросай меня, я знаю, у тебя роман с магнатом Ларго, ты говоришь, что просто используешь его кредитку. Еще у тебя роман с хирургом Натаном - потому что всякая женщина хочет здорового и нормального ребенка, а от семени Ротти рождаются чудовища, вроде его сумасшедшего сына Луиджи - он разбрызгивает ярость, словно дракон - огненное дыхание, он убивает и терзает собственное тело.
"Мужчин можно использовать. Но не любить, Мэг".
И Мэг верила - словам, губам, пальцам.
Но боялась. Боялась, что мужчины объявят войну, и потопят их в пролитой крови. Но Мэг была слепа - что слепая может знать о битвах? И о мужчинах, если на то пошло.
Она держала Марни за руку, и молилась, сама не зная о чем. А первое, что узрела после долгих лет темноты, было золото.
Марни принесла ей конфеты, завернутые в фольгу цвета рассветных лучей, фольга ослепила Мэг, и она плакала - чужими, холодными глазами, похожими на часовые механизмы; слезы капали на одеяло, на фольгу, на запястья Марни.
- Ты так красива, - объяснила Мэг причину рыданий, и солгала. Дело в золоте... И в том, что судьба отомстит.
Теперь Мэг видела. О да, слишком много.
Подобно персонажу старинной истории, она обрела способность - проклятие! - *видеть*. Сквозь улыбки, костюмы, модифицированные тела, сочетая исконное умение и неправильное, насильно отобранное назад у (чумы?) бога; Мэг осознавала правду. Слишком много правды. Под тонкой кожицей красоты копошились омерзительные черви, пустынные гады, а порой и демоны.
Ротти Ларго, немолодой человек с манерами итальянского аристократа - прежде он касался сухими губами руки Мэг, приветствуя ее, - невзначай упоминал о правах корпорации на голос Мэг; это справедливо, говорил он, благодаря ГенКо вы обрели зрение, так спойте об этом - о торжестве технологий над жестокосердной природой.
И Мэг подчинялась, зная: то договор с дьяволом. А дьявол никогда не насыщается душами.
Если бы только ее... Если бы не страшнее.
Мэг думала о золоте, и ее наполнял скользкий тошнотворный ужас; ужас Кассандры-пророчицы. Она пыталась высказывать опасение Марни, но та по-прежнему протягивала в магазинах платиновую кредитку Ларго, иногда виделась с хирургом-Натаном, порой Мэг пугалась его - если Ротти напоминал дьявола-искусителя, то Натан был демоном ужаса и боли; она гнала от себя видения, мучаясь еще и стыдом - почему обвиняет честных людей. В остальное время Марни была с ней, успокаивала, а порой и смеялась над беспочвенными тревогами подруги-любовницы.
"Не бойся мужчин, Мэг. Главное не любить их, а использовать, и тогда они не причинят боли".
Она повторяла это и когда бросила Ларго, беременная от Натана.
"Мы не будем видеться меньше", обещала она. "Все заканчивается...кроме нас".
Она ошиблась.
"Мертва", - сведенным судорогой горлом выговаривал Натан, и Мэг видела тени - вытянутые, с разинутыми криками-ртами; Мэг тоже хотелось кричать, но она молчала.
"Мертва", - Ротти держал под руку, на пальцах его мерцали перстни, золото багровело в кровь, а кровь струилась из-под его ногтей, Мэг чудилось, что после на ее одежде останутся слюдяные ядовитые пятна, и потом она тоже умрет - может быть, от черной смерти. Вернет долг чуме.
Не так и плохо.
Тогда появилась навязчивая мысль - избавиться от дарованных ей глаз, хотя после смерти Марни ничего не имело значения - в том числе, золото и уродства мира, которые она видела так отчетливо; но Мэг терпела.
Глаза ГенКо - ее епитимия, сонмы демонов и кровавое золото, все о чем Мэг мечтала, - сокрыться в темноте, но она смиренно несла свой крест. Крест двадцать первого века - теперь со кибернетическими функциями.
И только мечтала о знаке. Прощена. Когда-нибудь. Небеса и преисподняя не столь жестоки, как люди - однажды рыба уплывет с золотым перстнем во чреве; символом, что из ложной жертвы превратился в страдание - и она...
Что?
Где-то периферией сознания, той, что не верит в конечность всего сущего, Мэг знала: Марни вернется. Она могла наблюдать ее своими глазами-проклятием - трехмерную, почти реальную, зрение убеждало, а тактильные ощущения твердили: ложь. Но Мэг хотела верить, и верила, и повторяла: "однажды".
Однажды она вновь будет счастлива.
С Марни.
И когда Мэг убедилась, что (Марни) ее дочь, Шайло, жива - и так похожа на мать, она возрадовалась.
Срок наказания подошел к концу.
Оставалось вернуть (мужчинам) демонам их злые дары...
И быть счастливой.
Так и будет, знала пророчица Мэг, впервые за много лет благословляя глаза - они всегда были чужими, но теперь она освобождалась от них - болью и кровью, словно во время жутких родов.
Так и будет.
@темы: Персонажи: Марни Уоллес, Персонажи: Слепая Мэг, Фанфик
-
-
09.11.2009 в 00:15-
-
09.11.2009 в 00:43-
-
09.11.2009 в 00:52-
-
09.11.2009 в 00:54Здорово. Даже странно сейчас видеть Мэг - взрослую и видящую, но, как мне кажется, это самый ин-кэректер и есть.
И Марни порадовала!
-
-
09.11.2009 в 01:58п.с. а можно для неразумеющих перевод названия?
-
-
09.11.2009 в 02:11-
-
09.11.2009 в 02:36-
-
09.11.2009 в 06:45Gene :[Эсталль]: спасибо)
Клевер ну это...информационное пространство...все такое... нет, серьезно, я в головы другим не заглядывала. как другие ко мне - не знаю
Дос "...и дары приносящие". это половина от выражения "бойтесь данайцев и дары приносящих")
Сехмет мифологичный, да. но это вообще мой кинк, если угодно) и канон располагает - там все образы более или менее мифологичны.
спасибо =)
-
-
09.11.2009 в 08:31спасибо)
-
-
09.11.2009 в 09:17Аж мурашки пробежали. Кажется,кинк на мифологию заразен *_*
-
-
09.11.2009 в 09:58а вообще спасибо. хехе, новый кинк- мифология)
-
-
09.11.2009 в 10:45Ага :З
-
-
09.11.2009 в 17:17-
-
09.11.2009 в 17:47-
-
09.11.2009 в 23:47Текст, несомненно, очень красивый. Последовательный прием со скобками уместен и оригинален, на мой взгляд. По крайней мере, здесь он смотрится замечательно. Очень интересный ход насчет того, что Мэг не родилась слепой. И по поводу "лишнего" зрения - тоже.
Что же касается мифологизма, понравившегося всем, я так и не смог определить для себя - то ли текст на нем завязан, то ли так плотно им декорирован. Но совершенно четко осталось ощущение, что его тут немного чересчур: и Кассандра, и дракон, и всадник на бледном коне, и демон ужаса и боли, и данайцы, дары приносящие (ну бог с ними, пусть идут одним флаконом с Кассандрой), и дьявол-искуситель, и центральный перстень Поликрата.
На мой взгляд, мифологизму стоило бы быть не таким разношерстным. Или было бы неплохо оговорить одной фразой, например, что у Мэг в голове полный винегрет из мифологий (в силу образования или его отсутствия, например). Все встало бы на свои места.
Можно было бы вообще ограничиться одним центральным образом. Ну тем же перстнем. Или им и данайцами. Хотя, по правде, я не совсем понял, что такого подарил Нейтан лично Мэг. Если имеется ввиду его "подарок" Марни - ребенок - тогда еще более-менее понятно. И все же. Тут мне опять немного непонятно, зачем выходить за Нейтана, если за цель ставилось только от него понести.
Тем не менее, повествование достаточно плавное и сочное.
И еще хотелось бы отметить несколько спорных стилистических моментов. Ну уж и грамматических заодно. Не люблю быть голословным, поэтому буду цитировать, ок?
Эпидемия стребовала вовсе не значительную дань, а то и вовсе купила глаза за… иное зрение.
Вовсе-вовсе в одном предложении, и это не амплификация. Стало быть, это тавтология.
Оказавшись в темноте, она проплакала неживыми, остылыми, будто у мертвеца глазами около недели, а затем поняла: нет темноты.
Остылый - может быть, и подходящее по стилю слово, но какое-то очень уж малоупотребимое, странное. Впрочем, чистое имхо. А вот после "мертвеца" запятая должна быть точно, сравнительный оборот.
Мириады звуков окружали плотной искристой пеленой, каждый пел ей особой гаммой, переливом нот,
Вот на этом моменте я чуть было не бросил читать, честно признаюсь. Понимаете, тут какое дело. Выходит, что "каждый звук пел гаммой, переливом нот". Гамма в музыке — поступенно восходящее или нисходящее мелодическое движение, охватывающее все звуки какого-либо звукоряда не менее октавы. (с)
Ну не может звук такого. Петь гаммой. Звук - один.
Возможно и не смирилась бы Мэг так легко, если бы не "я-ваша-самая-преданная-поклонница". До сих пор фанатов не было у начинающей певицы, а потому потянулась она за приторно-жасминовым ароматом восхищения, словно бабочка летела к сладкой пыльце.
Инверсия в этом отрывке канонически внезапна (тм). Не как в притче - как в былине, сказке, анекдоте, стилизованном стёбе, ну я не знаю еще, какой пример привести, чтобы объяснить точнее. Не думаю, что это приемлемая форма повествования, очень уж выбивается из стиля.
Она любила ее влажными поцелуями с ароматомкорицы,
Пробел между "ароматом" и "корицы".
Прежде Мэг не знала женщин, но извиваясь в объятиях Марни
Чисто уточнить, ничего, кроме имхо. Эта фраза звучит так, как будто у Мэг было с чем сравнивать. Мэг знала мужчин?
Не сочтите за неуважение, что не разбираю дальше, надеюсь, я обозначил, что именно понимаю под "стилистически спорными местами".
Мне кажется, вам очень нужна бета, чтобы иногда одергивать "перегибы" и отлавливать опечатки.
Спасибо за фик.
-
-
10.11.2009 в 10:55cпасибо за такой подробный разбор. вот уж "внезапно!"
что у Мэг в голове полный винегрет из мифологий
ну тема-то одна мифологий. или нет? о_О
запятая
понимаю, что хреновая отмазка, но у меня нет ворда >_< а "остылый" - все-таки намеренно, это именно то слово и именно оно, имхо, под общий стиль подходит.
Инверсия
ну здесь могла бы сказать, что "автор хотел сказать"... в том смысле, что инверсия имеет смысл, подчеркивание того,*почему* Марни стала так значима для Мэг, но...
Мэг знала мужчин?
Предполагается, что да. Во всяком случае, на уровне объятий. Хотя бы подростковых.
А в целом, еще раз спасибо за разбор. С кое-чем не совсем согласна, кое-что абсолютно справедливо, а беты у меня нет >_< К сожалению.
-
-
10.11.2009 в 17:24понимаю, что хреновая отмазка, но у меня нет ворда >_< а "остылый" - все-таки намеренно, это именно то слово и именно оно, имхо, под общий стиль подходит.
Запятая - это я на бету намекаю) Если нет ворда - бывает, что поделаешь, - надо бы попросить кого-то просмотреть свежим глазом. Так баги на раз ловятся.)
Насчет "остылого" - я же говорил, чистое имхо, нэвэмайнд.
ну здесь могла бы сказать, что "автор хотел сказать"... в том смысле, что инверсия имеет смысл, подчеркивание того,*почему* Марни стала так значима для Мэг, но...
Все равно не очень понятно. Ее практически нигде больше нет, она зверски выпадает из ритма.
Предполагается, что да. Во всяком случае, на уровне объятий. Хотя бы подростковых.
О! То-то мне показалось. Так, может, стоило это как-то обозначить, чтобы читатель не мучился в догадках?..
Не за что, спасибо за обсуждение.
-
-
10.11.2009 в 17:44хехе, ну где б ее еще взять
читатель не мучился в догадках?..
ну... мне казалось, это "капитан очевидность")
вам спасибо )
-
-
10.11.2009 в 17:51-
-
10.11.2009 в 17:52